1. Предположение о непрямолинейном распространении света делает объяснимым исчезновение корабля за горизонтом в мире Кифы Васильевича.
2. То же самое предположение позволяет объяснить, почему в этом гипотетическом мире лучи Солнца в течение дня меняют свой наклон к земной поверхности.
3. Так во «внутреннем мире» происходят лунные затмения.
4. Так во «внутреннем мире» возникает иллюзия звездного купола.
5. Так в результате инверсии относительно земной поверхности околоземной мир переходит внутрь земной сферы. 6. Схема эксперимента, который позволил бы Ки- фе Васильевичу доказать, что лучи света распространяются не прямолинейно.
7. Схема, поясняющая отсутствие тяготения во «внутреннем мире».

Обратимся к моей системе мира (см. рисунок). Дуга окружности, отмеченная цифрой 1,— это путь светового луча, который приходит к наблюдателю. Заштрихованная область, в которую уходит корабль, наблюдению недоступна. Последовательные положения корабля позволяют легко проследить процесс его исчезновения за горизонтом.

Ну да бог с ним, с кораблем. Займемся более фундаментальными проблемами.

День и ночь. Их принято объяснять вращением Земли вокруг своей оси. Но такое объяснение отнюдь не единственно возможное. В моей системе смена дня и ночи происходит в результате движения Солнца вокруг центра мира по сложной спиральной траектории (см. рисунок). Каждому витку спирали соответствует определенное время года.

Солнце в моей системе не гигантский раскаленный шар, каким мы считаем его по традиции. Я скорее уподоблю его узконаправленному прожектору, лучи которого расходятся в виде своеобразного криволинейно расширяющегося веера. Легко заметить, что при этом за Солнцем в направлении центра мира должен пролегать шлейф мрака и темноты. Когда Луна в своем блуждании по орбите заходит в эту мрачную зону, на Земле случается лунное затмение (см. рисунок, участок 3). Когда же она входит в область света и загораживает собою часть солнечных лучей, идущих к земной поверхности, случается затмение солнечное.

В центре мира располагается сгусток материи, обретший форму эластичного шара. Поверхность его усеяна светлыми точками — звездами. Центр мира есть средоточие не только материи, но и энергии. Она излучается непрерывными потоками, достигающими Земли в виде звездного света и космического излучения. Астероиды и планеты суть также порождения центра мира:в некоторые критические фазы развития они исторгаются оттуда и медленно удаляются по раскручивающимся спиральным траекториям — на радость астрономам, которые открывают их по мере поступления.

Я уже замечал, что все, кто сталкивается с моей теорией впервые, поначалу недоумевают: как все многообразие явлений природы, весь безграничный космос может умещаться внутри столь небольшой сферы? Как' огромный небосвод, усеянный мириадами звезд и обнимающий Землю со всех сторон, может быть представлен малым сгустком материи со светящимися точками на нем? Они забывают, что это не просто сгусток, а центр мира, который есть средоточие. Инерция мышления не позволяет им осмыслить мою стройную картину мира с позиции трех постулатов. А между тем здесь все просто (см. рисунок, участок 4). Лучи света приходят к наблюдателю от нижней части шаровидного центрального сгустка материи по круговым траекториям, причем под всеми углами к земной поверхности— от нуля до девяноста градусов. Потому-то наблюдателю и кажется, что искрящийся звездами небесный свод нависает над ним подобно куполу.

Новое всегда озадачивает. Как сказано кем-то из великих, «каждая новая теория должна быть немножко сумасшедшей». Но мне-то лично кажется сумасшедшей старая система мира, где расстояния до небесных тел измеряются так называемыми астрономическими числами: до Луны —384 400 километров, до Солнца—149 500 000 километров, до ближайшей звезды — 40 000 000 000 000 километров! Ошибись наборщик и добавь к подобному числу па- ру-другую нулей — вряд ли кто заметит ошибку, почует неточность. Здравый смысл не в состоянии воспринимать такие вещи. Происходит чудовищная инфляция нулей!

А что у меня? Ни одно из расстояний не превышает 12 тысяч километров. Непосвященным и это может показаться странным.

Скульптура "Земной шар". Установлена в Ватикане!

Вот она - внутренняя полость радиусом в известные нам 6370 км. В центре находится специальный механизм, обеспечивающий визуальные эффекты звездного неба: Звездная Сфера (ЗС). На ЗС изображены звезды. Вдоль неё передвигаются планеты и Солнце. Причем, Солнце не есть осветительный прибор: свет создает половина вращающейся звездной сферы, а Солнце вносит лишь небольшой добавок.

на этот материал я наткнулась благодаря вот такому комменту: "Вообще-то это следует из школьного курса геометрии.

PS
Если же мир плоский, то линии параллельны. С удалением размер не меняется." Спасибо автору!

а какая разница? ну внутри...и что от этого меняется? кроме нашего представления о вселенной - ничего...
а представить конечное пространство проще для человека, чем бесконечное...

согласна, что внутри?

Проблема сознания — самая сложная в науке: ученые не могут понять, откуда оно у нас берется и зачем вообще нужно

Одна из древнейших грез человечества — мечта о бессмертии: еще легендарный царь города Урука Гильгамеш искал средство, которое спасло бы его от старости и смерти. Но вот уже века прошли, а мы ничуть не ближе к цели: можно продлить жизнь здоровым питанием, правильно рассчитанными физическими нагрузками, а где надо — то и лекарствами, однако спастись от мрачного Танатоса по-прежнему не удается никому. Слишком уж в хрупком теле мы существуем — без радикальной перестройки организма методами генной инженерии нам свою личность не спасти. Но что если перенести нашу личность на более надежный носитель — например, на жесткий диск компьютера?

Именно на этом построена идея «цифрового бессмертия». Ее сторонниками выступают многие гуру IT-технологий: например, технический директор Google Рэй Курцвейл еще в 2006 году опубликовал книгу «Сингулярность рядом: когда люди превзойдут свою биологию», где рассказывал о практических возможностях копирования нашей личности на цифровые носители. А несколько лет назад он даже дату назвал: к 2045 году в мире появится первая цифровая личность — точная копия содержимого мозга, принадлежащего живому человеку, причем копия, способная мыслить и чувствовать. Идею вовсю популяризирует Голливуд — в фантастическом фильме «Превосходство» герой Деппа, убитый террористами, обретает надежное пристанище на новом носителе — внутри Всемирной сети, откуда продолжает любить жену и бороться за светлое будущее для всего мира.   

Все знает современная наука — как лететь с земли до звезд, как поймать лису за хвост, как из камня сделать пар… И даже если чего-то не знает, то непременно узнает когда-нибудь или, по крайней мере, построит десяток достоверных гипотез. Есть, пожалуй, лишь одно по-настоящему белое пятно, стереть которое не помогает даже лавинообразное накопление фактов: все гипотезы остаются крайне сомнительными, а подчас и демагогическими. Это проблема сознания, и пока она не будет решена, говорить о цифровом бессмертии просто смешно.

Как получается, что в мертвой материи, которой является вещество нашего мозга, возникает способность ощущать и принимать решения? И почему не получается воспринимать мир у компьютеров? Или все-таки получается? Понять, что такое сознание — не только сложнейшая из научных загадок: это дело чести для любого материалиста. Пока наука не может объяснить, откуда берется наше «Я», у верующих всегда будет железобетонный аргумент на любые доводы материалистов — ну хорошо, пусть наше тело состоит из органических молекул и работает как сложная машина, но способность воспринимать мир, а проще говоря, душа, все-таки свыше нам дается! А значит, есть и тот, кто ее вложил в наши тела, и место, куда она денется после смерти тела.

Иссиня-красный цвет

Декарт мог себе позволить не различать две принципиально разные способности — воспринимать мир и мыслить: «Я мыслю, следовательно, я существую». Современная аналитическая философия, имеющая перед глазами пример компьютеров, вынуждена их четко разделять: она так и именует эту сложную загадку — проблема «сознания и мозга» (Mind-Brain Problem). Ученым не удается понять, каким образом в нашем чисто материальном мозгу формируются нематериальные квалиа — ощущения от наблюдаемых нашими органами чувств предметов. Да что там: на самом деле не существует даже способов понять, насколько эти квалиа универсальны — одинаковые они для всех людей или разные.

Представьте, что ваш друг на самом деле видит красный цвет как синий, а синий — как красный. Поскольку он с детства приучен называть этот свой синий цвет раскаленной докрасна кочерги и помидора на грядке красным, он никогда не узнает, что в действительности все остальные видят этот цвет иначе. И если кому-то из людей вдруг придет в голову проверить, так ли наш герой видит этот цвет, выяснится, что сделать это невозможно: «Вот этот цветок для тебя — красный?». — «Красный». — «А эта краска?». — «Красная». — «А если мы смешаем ее с желтой, какая краска получится?». — «Оранжевая», —уверенно отвечает наш герой: он либо и оранжевый видит как зеленый, либо его синий в сочетании с желтым действительно дает оранжевый, и он с детства не замечает в этом ничего удивительного. Речь ведь не об оптике, а о квалиа, о восприятиях, возникающих внутри вашего сознания: у лучей есть только частота и длина волны, а уж как наше сознание их интерпретирует, как оно их нам показывает — это вопрос отдельный. Вполне возможно, что каждый из живущих на Земле людей видит красный вообще по-своему, но даже если вы решитесь проверить, так ли это, вы не найдете никакого подходящего способа.

Все ли, что мы чувствуем, проходит сквозь наше сознание? Если вы уколете спящего человека в пятку, он отдернет ногу, но может при этом не проснуться. Его сознание не зафиксировало никакого события: однако мозг узнал о раздражителе и принял меры. Если этот человек спит на жестком матрасе или в неудобной позе, в его кровь могут выбрасываться продукты стресса: когда он проснется, он может оказаться в дурном настроении. Но в каком настроении было его сознание, пока он спал? Если он не видел сны, то сознания просто не было. Получается, что сознание и мозг хотя и вынуждены взаимодействовать во время бодрствования, мозг вполне может обойтись и без сознания. И не только ощущать раздражители и запускать рефлекторные движения, но даже принимать сложные решения.

Влюбленный зомби

Мы привыкли к тому, что зомби — это покрытые слизью, отвратительные, зловонные живые мертвецы, которых эффектно рубит, кувыркаясь, киношная Мила Йовович. Но попадись ей не простой, а так называемый философский зомби, она нипочем не смогла бы отличить его от настоящего человека — такого, как мы с вами. Он бы сделал ей комплимент, подал пальто, а может быть, даже влюбился бы в нее. Он премилый субъект, этот философский зомби — так же здравомыслящ, вменяем и эмоционален, как мы сами. Он не отличается от обычного человека ни внешне, ни внутренне — за исключением одной лишь детали: у него нет сознания.

Совсем нет, вот ни на йоту. А зачем оно? Мы ведь только что узнали, что для принятия решений вполне достаточно мозга. Как и для того, чтобы получать информацию из внешнего мира, обдумывать ее, и даже для того, чтобы испытывать эмоции: ведь последние — ни что иное, как передача сигналов внутри мозга, сопровождающаяся выбросом в кровь определенных гормонов. И если все это возможно и без сознания, то зачем природа им нас снабдила? -– задается вопросом австралийский философ, специалист по теории познания Дэвид Чалмерс. Не логичней ли было возникнуть целой планете разумных и тонко чувствующих зомби, чье поведение и общество в целом никак бы не отличались от наших?

Загвоздка в том, что этологам и зоопсихологам не известен даже ответ на вопрос, на каком этапе эволюции возникло это загадочное сознание. Некоторые их них наделяют способностью осознавать мир даже амебу (есть раздражимость — значит, есть и сознание), а другие отказывают в этом драгоценном даре даже собакам. Широко известен «зеркальный тест», предложенный в 1970 году американским психологом Гордоном Гэллапом: спящему животному рисуют на ухе или макушке яркое пятно; проснувшись, животное видит у себя в вольере зеркало — и, глядя в него, рано или поздно замечает, что на обычно невидимой для него части тела появилась странная цветная штука. Если животное начинает ощупывать пятно или вертеться перед зеркалом, пытаясь получше его рассмотреть, нет сомнений: оно узнает себя в зеркале — а значит, сознает свое «Я». Животных, способных понять, что зверюга в зеркале — не их собрат, а они сами, не так уж много: успешно прошли «зеркальный тест» только человекообразные обезьяны, индийский слон, дельфин, кит-косатка и сорока. Те из психологов, кто особенно не щедры в раздаче прав на сознание, считают, что этим таинственным даром наделены лишь эти животные.

Но надежность «зеркального теста» то и дело подвергается критике: ученые спорят о том, насколько надежно интерес к пятну свидетельствует о способности животного узнавать себя, отмечают, что сторонники теста фактически путают два совершенно разных понятия — подлинное сознание и самосознание, способность отделять себя как деятеля от других живых существ. Самосознание, судя по всему, явление совершенно логическое. Для того, чтобы оно возникло, вполне достаточно мышления. Им наверняка должны обладать философские зомби, теоретически ему можно обучить и компьютерные системы. Но это не означает, что у машин автоматически возникнет и сознание. Нейрофизиолог из Университета Нью-Йорка Джо Леду абсолютно уверен: никакие эксперименты не способны подсказать нам, существует ли у животных сознание — при всей схожести многих из их поведенческих особенностей с нашими.   

А теперь позвольте погрузить вас, уважаемый читатель, в липкий кошмар, по сравнению с которыми фильмы с Милой Йовович — сущая ерунда. Представьте, что вы единственный обладатель сознания на планете, а все остальные люди, включая и автора этой статьи — философские зомби. Вы никогда не поймете, так это или не так, никогда не сможете проверить, если ли у вашей родных, коллег и случайных прохожих сознание. Вам придется принять на веру этот мир и до конца дней сжимая в своей руке руку любимой, задаваться вопросом: а не прожили ли вы целую жизнь с философским зомби? Чтобы вас утешить, открою маленький секрет: у меня, пишущего эти строки, сознание все-таки есть — по крайней мере, я это ощущаю. А вот есть ли оно у других людей, включая вас, я уже не могу быть уверен. Впрочем, у вас есть все основания думать, что я лгу.